class="p1">И все же отсрочка, какой бы она ни была, оставалась только отсрочкой. Запущенная на все обороты военная машина уже не могла остановиться. Первый звонок прозвучал из Берлина 16 апреля 1941 года, когда посол Японии в Германии Хироси Осима, убежденный милитарист, заслуживший особое доверие Гитлера, направил в Токио шифровку, в которой сообщал: «В этом году Германия начнет войну против СССР».

Более определенно на сей счет высказался в доверительной беседе с министром иностранных дел Японии Ёсукэ Мацуокой «архитектор восточной политики» Иоахим Риббентроп. Он недвусмысленно заявил: «Сейчас война между Германией и СССР неизбежна. Я верю, если она начнется, то завершится в ближайшие два-три месяца. Наша армия уже наготове».

Заявление Риббентропа, не так давно подписавшего с Москвой пакт о ненападении, еще больше подлило масла в огонь, который и без того полыхал в душах японской военной верхушки. Ее вожди опасались опоздать к дележу огромного пирога – советской России. Назначенный в 1940 году военным министром, Хидэки Тодзио, карьера которого только начиналась, спал и видел шагающие победным маршем по Дальнему Востоку и Сибири колонны императорской армии. И это несмотря на то, что Мацуоке, приехавшему в апреле 1941 года в Москву подписывать документ о нейтралитете, были оказаны поистине сказочные почести: по завершении церемонии сам Сталин вызвался проводить его на вокзал, подчеркивая тем самым особый характер советско-японских отношений.

В конце апреля в ходе экстренного совещания в Генштабе Тодзио потребовал от своих подчиненных: «Невзирая на пакт, активно осуществлять военные приготовления против СССР».

Это его требование до предела накалило обстановку в армии. Если отдельные «голуби» в Генштабе еще пытались соблюсти политес, то окопные генералы – «ястребы» – требовали немедленного активного выступления против русских.

Командующий Квантунской армией генерал Умэдзу бомбардировал Генштаб шифровками: «Именно сейчас представляется редчайший случай, который бывает раз в тысячу лет, для осуществления политики государства в отношении СССР. Необходимо ухватиться за это».

Ему вторил начальник штаба генерал Ёсимото: «Начало германо-советской войны является ниспосланной нам свыше возможностью разрешить северную проблему. Нужно отбросить теорию “спелой хурмы” и самим создать благоприятный момент».

Японские «ястребы» не хотели ждать, когда «поспевшая хурма» – Советский Союз – под ударами вермахта упадет в «германскую корзину». Рвущийся к власти Гитлер после победы над Советами точно не захочет делиться с кем бы то ни было лаврами триумфатора. И потому по мере приближения часа «икс» узел Большой политической игры затягивался все туже и туже.

Грандиозная мировая драка и без того уже охватила большую часть Европы, но главные события были еще впереди. Участники Большой игры – Япония, Германия, Италия, Россия, США и Великобритания – нутром чуяли добычу и, как в игре краплеными картами, норовили объегорить противника, раздеть его до нитки, чтобы потом на его горбу влезть на мировой трон. И чем меньше времени оставалось до рокового взмаха маятника, тем более нервно вели себя политики: никто не хотел прогадать и остаться в круглых дураках на задворках истории.

Тайные дипломатические переговоры шли полным ходом, но казенные улыбки на постных физиономиях Мацуоки, Халла, Риббентропа, Молотова, равно как и их клятвенные заверения о мире, уже никого не могли ввести в заблуждение. Запущенная военная машина требовала особого горючего – человеческой крови, и уже ничто не могло остановить эту вселенскую готовность принимать и отдавать жертвы.

Наступил май сорок первого, и напряжение достигло наивысшего накала. Оставались считаные дни и часы до того рокового момента, когда план «Барбаросса» должен был осуществиться. Под лязг гусениц и оглушительный вой штурмовиков военная армада фашистской Германии, подчиняясь железной воле Адольфа Гитлера, должна была совершить бросок на восток, чтобы сокрушить «колосса на глиняных ногах» – большевистскую Россию и открыть путь к мировому господству избранной расы германских ариев.

Но вермахт, до этого не знавший поражений, неожиданно забуксовал в Югославии и Греции. Южные славяне оказали упорное сопротивление, и Гитлер был вне себя от ярости. Осечка на Балканах ставила под угрозу срыва не только план «Барбаросса», она могла изменить планы ближайших союзников Германии – Японии и Италии.

Тщеславный фанфарон Муссолини, возомнивший себя отцом национал-социализма, затянул отправку итальянских дивизий на границу Румынии с большевистской Россией. Прикрылся взмахами политического веера и микадо Хирохито. Теперь он отделывался туманными обещаниями в нужное время открыть «второй фронт» против большевиков на Дальнем Востоке и в Сибири.

План «Кантокуэн» пока был мертворожденным ребенком, и мелкая возня на границе передовых частей Квантунской армии, белогвардейских банд атамана Семенова и боевиков «Российского фашистского союза» не могла ввести в заблуждение умную германскую разведку. Один из самых молодых ее шефов Вальтер Шелленберг регулярно докладывал Гиммлеру и Гитлеру о том, что ударные силы японской армии и флота по-прежнему находятся в местах своей постоянной дислокации.

Как всегда, за все это пришлось отдуваться «толстяку Герману». После разноса, устроенного Гитлером, «главный летчик» фашистской Германии поднял в воздух всю авиацию, и несчастные Югославия с Грецией содрогнулись под тоннами бомб. Бел град, Скопье, Ниш, Салоники, Коринф, Гераклион и десятки других городов заполыхали, охваченные испепеляющими пожарищами. Безжалостный бронированный кулак обрушился на слабо укрепленные позиции югославской армии, и к 18 апреля страна целиком оказалась под кованым сапогом вермахта.

Чуть дольше продержалась Греция, но и она не смогла противостоять превосходящим силам противника. Потомки древних ахейцев вынуждены были уйти в горы, чтобы начать там партизанскую войну.

Теперь, когда у Гитлера были полностью развязаны руки для решающей схватки с заклятым врагом Иосифом Сталиным в споре за лавры мирового вождя, фюрер снова принялся торопить императора Хирохито. Удар японских армий в спину русским мог снять последние сомнения у верхушки слишком осторожных, профессионально скептических генералов, не упускавших возможности лишний раз ткнуть ему, рейхсканцлеру Великой Германии, в лицо ефрейторским прошлым и потрясти «священной иконой» – Бисмарком, остерегавшим против войны с «русским медведем». Сборище жалких холуев, получивших из его рук маршальские жезлы, они не хотели видеть дальше своего носа и понять всей гениальности идей национал-социализма. За каких-то семь лет ему удалось превратить униженную, раздавленную позорным Версальским миром страну в настоящую мировую сверхдержаву. У ног Германии сегодня валяется половина Европы, а завтра ей будет принадлежать весь остальной мир.

Но на пути к этой цели оставался еще один не взятый бастион – большевистская Россия. Даже беглый взгляд на карту мира вызывал в душе невольный трепет. Советский Союз занимал одну шестую ее часть. Проглотить такой огромный кусок в одиночку и при этом не подавиться было весьма трудно, и потому здесь, в Берлине, министр иностранных дел Риббентроп, как мог, выкручивал руки хитрой лисе, японскому